АНТОЛОГИЯ САМИЗДАТА :: Материалы из сборника "Дело о демонстрации 22 января 1967 года"

Единственным упоминанием в советской печати о деле демонстрантов была следующая заметка в газете «Вечерняя Москва» от 4 сентября 1967 года:

30 августа - 1 сентября Московский городской суд рассмотрел уголовное дело по обвинению Буковского В. К., Делоне В. Н. и Кушева Е. И. — лиц без определенных занятий, привлеченных за нарушение общественного порядка в Москве.

Все подсудимые, обвинявшиеся по ст. 190³ Уголовного кодекса РСФСР, признали себя виновными и рассказали суду о своих преступных действиях. Их вина подтверждена показаниями многих свидетелей.

Буковский в течение длительного времени нигде не работал, много раз предупреждался органами власти за совершение хулиганских антиобщественных действий. Он виновен также в том, что на скамье подсудимых рядом с ним оказались Делоне и Кушев.

Суд приговорил Буковского к 3 годам лишения свободы, Делоне и Кушева — каждого к 1 году условно.

После опубликования этой заметки редакция газеты получила несколько откликов на нее в виде писем. Вот одно из них:

В редакцию газеты «ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА» от гр-на ВОЛЬПИНА Александра Сергеевича, проживающего по адресу: Москва-А-445, Фестивальная ул., 17, кв. 1.

В вашей газете 4 сентября с. г. (№ 207, 3-я страница, внизу) помещена заметка «В Московском городском суде», в которой неправильно сообщается, что все подсудимые признали себя виновными. В оглашенном 1 сентября приговоре суда сказано, что Буковский себя виновным не признал. Эта ошибка (если ее можно так назвать) требует исправления в очередном номере газеты.

Если это исправление будет помещено в «Вечерней Москве», прошу известить меня об этом, по возможности предварительно.

Из последних слов подсудимых Делоне и Кушева было видно, что они признают себя виновными не в юридическом, а в ином смысле, предлагая юридический вопрос о виновности решить суду. Я думаю, что читатели «Вечерней Москвы» вправе требовать от этой газеты аккуратности в подобных вопросах и что эта ошибка (со стороны газеты, быть'может, непреднамеренная) также должна быть исправлена.

Многие читатели «Вечерней Москвы» слышали тоже неверные сообщения «Голоса Америки» об этом процессе. О лживости этой радиостанции часто пишет советская пресса, но это не дает ей никакого права вступать на путь состязания во лжи.

С протестом аналогичного содержания обратилась в редакцию «Вечерней Москвы» писательница Наталья Ильина. В конце своего письма она указывает на то, что подобные извращения фактов способствуют появлению у молодежи цинизма и неверия.

Разговоры о процессе внутри страны и за границей не утихали. В частности, газета «Морнинг Стар», орган Коммунистической партии Великобритании, писала об этом процессе, выражая сожаление по его поводу.

КГБ обеспокоился по поводу того, что правдивая информация о деле может стать достоянием общественности.

Считаю своим долгом довести до сведения общественности следующее.

26 сентября 1967 года я был вызван в Комитет государственной безопасности к работнику Комитета ГОСТЕВУ (пл. Дзержинского, 2, комн. 537). При нашем разговоре присутствовал еще один работник КГБ, не назвавший себя.

Сразу после этого разговора я записал его по памяти, поскольку, как я убежден, он наглядно обнаружил тенденции, которые должны стать предметом гласности и не могут не встревожить нашу и мировую прогрессивную общественность. Привожу текст разговора. За точность передачи основного содержания сказанного представителем КГБ и мною я ручаюсь.

Гостев: Павел Михайлович, у нас есть сведения, что вы с группой лиц собираетесь изготовить и распространить запись последнего уголовного процесса Буковского и других. Мы вас предупреждаем, что, если вы это сделаете, вы будете нести уголовную ответственность.

Я: Независимо от того, собираюсь я это сделать или нет, мне непонятно, в чем уголовная наказуемость такого действия.

Гостев: Это будет решать суд над вами, а мы вас только хотим предупредить, что, если такая запись получит распространение в Москве или других городах или попадет за границу, вы будете отвечать за это.

Я: Я хорошо знаю законы и не представляю себе, какой закон может быть нарушен при составлении такого документа.

Гостев: Есть такая статья: сто девяностая-первая. Возьмете Уголовный кодекс и прочитаете. Я: Я отлично знаю эту статью (кстати, расследование по этой статье — не в компетенции КГБ) и могу прочитать ее на память. В ней идет речь о клеветнических измышлениях, порочащих советский общественный и государственный строй. Какая может быть клевета в записи дела, слушавшегося в советском суде?

Гостев: А ваша запись будет тенденциозно искажать факты и клеветать на действия суда.[1] Это докажут те органы, в чьей компетенции такие дела.

Я: Как вы это можете знать заранее? И вообще, чем вести этот бессмысленный разговор и заводить новое дело, вы бы сами издали стенограмму этого судебного процесса и пресекли бы ходящие по Москве слухи. Я вчера встретил одну знакомую, и она мне столько ерунды наговорила об этом деле, что просто противно слушать.

Гостев: А зачем нам ее издавать? Это обычное уголовное дело с нарушением общественного порядка.

Я: Если это так, тогда тем более о нем стоит дать информацию, чтобы все увидели, что оно действительно обычное.

Гостев: Вся информация об этом деле есть в «Вечерней Москве» от 4 сентября. Там есть все, что нужно знать об этом процессе.

Я: Во-первых, информации там мало: читатель, ничего ранее не слышавший об этом деле, просто не поймет, о чем речь. Во-вторых, она лживая и клеветническая. Вот редактора «Вечерней Москвы» или того, кто дал эту информацию, следовало бы привлечь за клевету ...

Гостев: Павел Михайлович, эта информация совершенно точная, запомните это.

Я: Там сказано, что Буковский признал себя виновным, а я интересовался этим делом и точно знаю, что он не признал себя виновным.

Гостев: Что значит: признал, не признал? Суд признал его виновным — значит, он виновен.

Я: Я говорю сейчас не о решении суда, да и в заметке имеется в виду не это, а признание своей вины самим обвиняемым — это совершенно самостоятельное юридическое понятие. Затем, в заметке говорится о том, что ранее Буковский совершал «хулиганские антиобщественные поступки». Как ни рассматривай его действия, хулиганскими назвать их нельзя.

Гостев: Хулиганство — это нарушение общественного порядка.

Я: Значит, любое нарушение общественного порядка — хулиганство? Например, улицу не в том месте перешел — уже хулиган?

Гостев: Павел Михайлович, вы же не маленький, отлично понимаете, о чем идет речь.

Я: А вообще о Буковском надо было бы рассказать побольше: например, как его задержали дружинники во время чтения стихов на площади Маяковского, отвели его в отделение и избили.

Я: Она это рассказала не мне (я с ней не знаком), а суду, и никто ее не перебил и не обвинил в клевете.

Гостев: Лучше бы она вам рассказала, как ее вызывали и предупреждали о поведении сына. Мы и ваших родителей можем вызвать. И вообще, Павел Михайлович, имейте в виду: в «Вечерней Москве» напечатано все, что полагается знать советским людям об этом деле, и она совершенно правдива, а вас мы предупреждаем, что если даже не вы, а ваши друзья или кто бы то ни было сделает эту запись, нести за это ответственность будете именно вы.

Я: Это интересно. Вы говорите об ответственности по закону, а закон предусматривает, что отвечает за действия человек, их совершивший.

Я: Но вы мне так и не объяснили, в чем опасность и наказуемость этих действий?

Гостев: Вы отлично понимаете, что такая запись может быть использована нашими идейными врагами, особенно накануне 50-летия Советской власти.

Я: Но я не знаю закона, предусматривающего ответственность за распространение несекретного документа, — только потому, что он может быть кем-то с какой-то целью использован. Многие критические материалы из советских газет тоже могут быть кем-то использованы.

Гостев: Вам ясно, о чем идет речь. Мы вас только предупреждаем, а вину докажет суд.

Я: Докажет, я не сомневаюсь, это ясно хотя бы из суда над Буковским. И мой друг Александр Гинзбург сидит в тюрьме за такие же действия, о каких вы говорите, предупреждая меня.

Гостев: Вот когда будут судить Гинзбурга, вы и узнаете, что он сделал. Если он невиновен, то его оправдают. Неужели вы думаете, что сейчас, на пятидесятом году Советской власти, советский суд может принять неправильное решение?

Я: Тогда зачем процесс Буковского сделали закрытым?

Гостев: Кому надо, те попали. Там были представители общественности, а больше в зале не было мест. Мы из-за этого дела клуб снимать не собирались.

Я: Значит, фактически нарушена гласность судопроизводства.

Гостев: Павел Михайлович, мы не собираемся с вами дискутировать, мы вас просто предупреждаем. Представляете себе, весь мир узнает, что внук великого дипломата Литвинова занимается такими делами, — это будет пятном на его памяти.

Я: Ну, я думаю, что он не был бы на меня в претензии. Я могу идти?

Гостев: Пожалуйста. Самое лучшее для вас сейчас: поехать домой и уничтожить все, что у вас есть.

Я знаю, что подобного рода беседа была проведена с Александром Гинзбургом за два месяца до его ареста.

Я протестую против подобных действий органов государственной безопасности, которые являются неприкрытым шантажом.

Я прошу вас опубликовать это письмо, чтобы в случае моего ареста общественность была информирована о предшествовавших ему обстоятельствах.

П. М. ЛИТВИНОВ, ассистент кафедры физики Московского Института тонкой химической технологии имени Ломоносова.

Москва К-1, ул. Алексея Толстого, 8, кв. 78. 3 октября 1967 г.

Ни одна из семи редакций, в которые Литвинов направил свое письмо, не только не опубликовала это письмо, но даже не сочла долгом ответить на него.

Исчерпывающая морально-юридическая характеристика всего дела содержится в письме бывшего генерал-майора Советской Армии П. Г. Григоренко.

Осужденные ХАУСТОВ и БУКОВСКИЙ отбывают наказание в исправительно-трудовых лагерях. Их адреса:

ОРЕНБУРГСКАЯ ОБЛ., СОЛЬ-ИЛЕЦКИЙ РАЙОН, СТАНЦИЯ ЧАТКАН, П/Я ЮК 25/7А, ХАУСТОВУ В. А.

ВОРОНЕЖСКАЯ ОБЛАСТЬ, П/Я ОЖ 118/4Б, БУКОВСКОМУ В. К.

[1] Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу РСФСР расшифровывает понятие клеветы как заведомо ложных измышлений, то есть для наступления уголовной ответственности необходимо, чтобы искажения были злонамеренными.

Источник: Правосудие или расправа? Сборник документов. / Дело о демонстрации 22 января 1967 года. / Сборник документов под редакцией Павла Литвинова. Overseas Publications Interchange, Ltd. London, 1968.