Четыре основных принципа

<...>

Будем считать, что, размышляя над тем, допустимо ли с точки зрения ваших представлений о нравственности отвечать на тот или иной вопрос, вы как бы просеиваете его через некоторое сито - сито "Д" (от слова "допустимость"). Есть еще три сита, которые позволят вам чувствовать себя уверенно. Сейчас мы их рассмотрим.

Как отвечать на трудный вопрос? (Про сито "П" и "Л")

Не волнуйтесь. Есть очень много трудных вопросов, для которых годится один простой ответ. Его надо произнести вежливо и не торопясь: "Запишите ваш вопрос в протокол, и я на него отвечу". Если следователь не записывает свой вопрос в протокол, вы не обязаны на него отвечать. Эти рассуждения мы условно обозначим как сито "П" ("протокол").

Сито "П" мешает следователю писать черновик протокола. Мешает, например, аннулировать заданный вопрос, если он после вашего ответа покажется следователю невыгодным. Это важно.

Однако, скорее всего, "трудным" для вас окажется вопрос, который касается лично вас. То есть, в этом случае, вы перестаете быть свидетелем и становитесь подозреваемым или обвиняемым. Но по закону подозреваемый или обвиняемый не несет ответственности за дачу ложных показаний и за отказ или уклонение от показаний. В Бюллетене Верховного Суда СССР (1974 г., № 4, стр. 245) сказано: "Допрос в качестве свидетеля подозреваемого в совершении преступления лишает его возможности осуществить свое право на защиту и потому не может быть признан соответствующим требованиям процессуального закона".

Представьте, некто К. заявил, что отобранную у него книгу он взял у вас. Конечно, вы расстроены. Безотносительно к тому, вредна ли эта книга для правительства или нет. Для К. она определенно вредна, и для вас также. В этом случае вы скажете, что, безусловно, рады были бы ответить, чья книга, но фактически не можете этого сделать, так как не беспристрастны. Вам, в сущности, нельзя верить как свидетелю, поскольку вы - заинтересованное лицо. Вы - подозреваемый в преступлении. Нет уж...

Выяснение истины, если это возможно, должно происходить без вашего участия. "Я заинтересован доказать свою невиновность," - ответите, допустим, вы. "Что же мешает ее доказать?" - спросит следователь. "Многое, - ответите вы. - Во-первых, отсутствие адвоката. Во-вторых, незнание законов. В-третьих, неизвестно, что именно надо доказывать, мне не предъявлено обвинение. И, наконец, сама необходимость доказывать. Существует мнение: доказывать должно следствие, не так ли"?

Если следователь не унимается, полезно пройти с ним еще раз весь кусок, начиная со слов, "что рады бы ответить на вопрос..." Эти размышления назовем, условно, ситом "Л", от слова "личное".

Надо отметить, что отказ от ответа на вопрос, который относится лично к вам, нередко психологически труден, особенно в щекотливых ситуациях, когда его можно расценить, как трусость. Например, с тем же К. Вам жаль, что он страдает из-за вашей книги. Вы готовы были бы его выручить, взяв "грех" на себя. Но можно ли считать такую позицию правильной? Разумеется, нет. Гораздо лучше просто объяснить нелепость вашего положения как свидетеля в этом деле. Ведь вы просто не можете им быть!

Другой пример не относится к практике следствия, но ситуация достаточно распространена, поэтому я позволю себе его привести. Предположим, человек 25 лет проработал на ответственной работе и всегда, вплоть до увольнения (в связи с желанием выехать в Израиль), получал большую зарплату. На вопрос милиционера: "Где вы работаете?" - он вряд ли откажется отвечать. Он скорее "сознается", что нигде не работает и предпочтет доказывать, что живет на средства, заработанные честным трудом, чем попросту откажется отвечать на вопрос. Таким образом, он облегчит преследование самого себя за тунеядство, в то время как следовало бы заставить доказывать, что он тунеядец, тех, кто обязан доказывать.

Вопрос, который не имеет отношения к делу, или вопрос, который имеет "слишком близкое" отношение к делу (про сито "О").

Однажды Валерий Чалидзе отказался отвечать на какой-то вопрос следователя. Тот спросил: "Почему?". Чалидзе ответил: "Ваш вопрос не имеет отношения к настоящему делу. Он имеет отношение к еще не возбужденному делу о моем отказе отвечать на предыдущий вопрос".

Итак, если вы уверены, что вопрос следователя не по делу, у вас есть повод на него не отвечать. Но интересно, что такой же повод возникает, если вопрос наводящий, т. е. "слишком близкий" к делу, или, другими словами, подсказывающий свидетелю ответ "да" или "нет". Закон прямо запрещает задавать наводящие вопросы. Например, нельзя спрашивать: "Давал ли вам Рабинович читать "Архипелаг ГУЛАГ?" Следует спросить: "Давал ли вам Рабинович читать какие-либо книги?" Предположим далее, что вы говорите, вам непонятно, о каком Рабиновиче идет речь и хотелось бы увидеть его фотографию. В этом случае следователь не имеет права показать вам одну фотографию (это было бы наводящим вопросом). Он должен показать сразу несколько снимков, чтобы вы сами узнали Рабиновича на одном из них. Такую просьбу не так легко выполнить. Тем более, что вся процедура опознания должна совершаться в присутствии понятых и оформляться протоколом.

<...>