Автор: Павел Васильев
Название: Стихи: "Родительница степь, прими мою...", Лето (отрывок)..., Другу-поэту, "Сибирь, настанет ли такое...", Рассказ о деде, Каменотес, Из поэмы “Христолюбовские ситцы”
Период появления в самиздате: 1950-е
Родительница степь, прими мою, Окрашенную сердца жаркой кровью Степную песнь! Склонившись к изголовью Всех трав твоих, одну тебя пою! К певучему я обращаюсь звуку, Ero не потускнеет серебро, Так вкладывай, о степь, в сыновью руку Кривое ястребиное перо. 6 апреля 1935 Лето (отрывок) Поверивший в слова простые, В косых ветрах от птичьих крыл, Поводырем по всей России Ты сказку за руку водил. Шумели Обь, Иртыш и Волга, И девки пели на возах, И на закат смотрели до-о-лго Их золоченые глаза. Возы прошли по гребням пенным Высоких трав, в тенях, в пыли, Как будто б вместе с первым сеном Июнь в деревни привезли. Он выпрыгнул, рудой, без шубы, С фиалками заместо глаз, И, крепкие оскалив зубы, Прищурившись, смотрел на нас. Его уральцы, словно друга, Сажали в красные углы, Его в вагонах красных с юга Веселые везли хохлы. Он на перинах спал, как барин, Он мылся ключевой водой. В ладони бил его татарин На ярмарке под Куяндой. Какой пригожий)! А давно ли В цветные копны и стога Метал январь свои снега И на свободу от неволи Купчиху-масленицу в поле Несла на розвальнях пурга! Да и запомнится едва ли Средь всяческих людских затей, Что сани по ветру пускали, Как деревянных лебедей? Но сквозь ладонь взгляни на солнце- Весь мир в березах, в камыше, И слаще, чем заря в оконце, Медовая заря в ковше. Когда же яблоня опала? А одуванчик? Только дунь! Под стеганые одеяла К молодкам в темень сеновала Гостить повадился июнь. Ну, значит, ладны будут дети- Желтоволосы и крепки, Когда такая сладость в лете, Когда в медовом, теплом свете Сплетает молодость венки. Поверивший в слова простые, В косых ветрах от птичьих крыл, Ты, может, не один в России Такую сказку полюбил. Да то не сказка ль, что по длинной Дороге в травах, на огонь, Играя, в шубе индюшиной, Без гармониста шла гармонь? Что ель шептала: "Я невеста", Что пух кабан от пьяных сал, Что статный дуб сорвался с места И до рассвета проплясал! Другу-поэту Здравствуй в расставанье, брат Василий! Август в нашу честь золотобров, В нашу честь травы здесь накосили, В нашу честь просторно настелили Золотых с разводами ковров. Наши песни нынче подобрели — Им и кров и прибасень готов. Что же ты, Василий, в самом деле, Замолчал в расцвет своих годов? Мало сотоварищей мне, мало, На ладах, вишь, не хватает струн. Али тебе воздуху не стало, Золотой башкирский говорун? Али тебя ранняя перина Исколола стрелами пера? Как здоровье дочери и сына, Как живет жена Екатерина, Князя песни русская сестра? Знаю, что живешь ты небогато, Мой башкирец русский, но могли Пировать мы все-таки когда-то — Высоко над грохотом Арбата, В зелени московской и пыли! По наследству перешло богатство Древних песен, сон и бубенцы, Звон частушек, что в сенях толпятся... Будем же, Василий, похваляться, Захмелев, наследством тем, певцы. Ну-ка спой, Василий, друг сердечный, Разожги мне на сердце костры. Мы народ не робкий и не здешний, По степям далеким безутешный, Мы, башкиры, скулами остры. Как волна, бывалая прибаска Жемчугами выстелит пути — Справа ходит быль, а слева — сказка, Сами знаем, где теперь идти. Нам пути веселые найдутся, Не резон нам отвращаться их, Здесь, в краю берез и революций, В облаках, в знаменах боевых! * * * Сибирь, настанет ли такое, Придет ли день и год, когда Вдруг зашумят, уставши от покоя, В бетон наряженные города? Я уж давно и навсегда бродяга, Но верю крепко: повернется жизнь, И средь тайги сибирские Чикаго До облаков поднимут этажи. Плывут и падают высокие закаты И плавят краски на зеленом льду, Трясет рогами вспугнутый сохатый И громко фыркает, почуявши беду. Все дальше вглубь теперь уходят звери, Но не уйти им от своей судьбы. И старожилы больше уж не верят В давно пропетую и каторжную быль. Теперь иные подвиги и вкусы, Моя страна, спеши сменить скорей Те бусы Из клыков зверей - На электрические бусы!.. * * * Рассказ о деде Корнила Ильич, ты мне сказки баял, Служилый да ладный - вон ты каков! Кружилась за окнами ночь, рябая От звезд, сирени и светляков. Тогда, как подкошенная, с разлета В окно ударялась летучая мышь, Настоянной кровью взбухало болото, Сопя и всасывая камыш. В тяжелом ковше не тонул, а плавал Расплавленных свеч заколдованный воск, Тогда начиналась твоя забава - Лягушечьи песни и переплеск. Недобрым огнем разжигались поверья, Под мох забиваясь, шипя под золой, И песни летали, как белые перья, Как пух одуванчиков над землей! Корнила Ильич, бородатый дедко, Я помню, как в пасмурные вечера Липо загудевшею синею сеткой Тебе заволакивала мошкара. Ножовый цвет бархата, незабудки, Да в темную сырь смоляной запал,- Ходил ты к реке и играл на дудке, А я подсвистывал и подпевал. Таким ты остался. Хмурый да ярый, Еще неуступчивый в стык, на слом, Рыжеголовый, с дудкою старой, Весну проводящий сквозь бурелом. Весна проходила речонки бродом, За пестрым телком, распустив волоса. И петухи по соседним зародам Сверяли простуженные голоса. Она проходила куда попало По метам твоим. И наугад Из рукава по воде пускала Белых гусынь и желтых утят. Вот так радость зверью и деду! Корнила Ильич, здесь трава и плес, Давай окончим нашу беседу У мельничных вызелененных колес, Я рядом с тобою в осоку лягу В упор трясинному зыбуну. Со дна водяным поднялась коряга, И щука нацеливается на луну. Теперь бы время сказкой потешить Про злую любовь, про лесную жизнь. Четыре пня, как четыре леших, Сидят у берега, подпершись. Корнила Ильич, по старой излуке Круги расходятся от пузырей, И я, распластав, словно крылья, руки, Встречаю молодость на заре. Я молодость слышу в птичьем крике, В цветенье и гаме твоих болот, В горячем броженье свежей брусники, В сосне, зашатавшейся от непогод. Крест не в крест, земля - не перина, Как звезды, осыпались светляки, - Из гроба не встанешь, и с глаз совиных Не снимешь стертые пятаки. И лучший удел - что в забытой яме, Накрытой древнею синевой, Отыщет тебя молодыми когтями Обугленный дуб, шелестящий листвой. Он череп развалит, он высосет соки, Чтоб снова заставить их жить и петь, Чтоб встать над тобою крутым и высоким, Корой обрастать и ветвями звенеть! Источник: сайт poetrus.boom.ru Каменотес Но кто владеет этою рукой, Кто приказал мне жизнь увековечить Прекраснейшую, выспренную, мной Не виданной, наверно, никогда? Ты тяжела, судьба каменотеса. 1933 г. Из поэмы “Христолюбовские ситцы” Четверорогие, как вымя, Торчком, С глазами кровяными, По-псиному разинув рты, - В горячечном, в горчичном дыме Стояли поздние цветы. И горло глиняное птахи Свистало в тальниковой мгле, И веретена реп в земле Лежали, позабыв о пряхе – О той красавице рябой, Тяжелогрудой и курносой, В широкой кофте голубой, О Марье той желтоволосой. 1936 Источник: сайт polg2.narod.ru
Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!
Вебредактор и вебдизайнер Шварц Елена. Администратор Глеб Игрунов.